«Священная книга оборотня» (flashback по роману В. Пелевина).
«Такой Театр» (на сцене театра «Особняк»).
Авторы проекта и исполнители Анна Вартаньян, Юрий Лейкин
Начинать разговор о новом спектакле с размышлений о романе, выбранном для инсценировки, совсем не обязательно и, более того, далеко не всегда правильно, но – да простят мне авторы «Книги» подобный приступ литературоцентризма! – на этот раз хочется.
Во-первых, «А Хули» (второе название «СКО») – просто очень приятное, как говорят, качественное чтиво: легкое, ироничное, без всякой зауми и вместе с тем многослойное, как в жанровом отношении (мелодрама + авантюрный роман + фэнтези + социально-политический памфлет + …), так и в языковом. Безусловно, это роман-игра, и комментарий, предваряющий действие, заботливо предупреждает читателя, что «настоящий текст… не заслуживает, конечно, серьезного литературоведческого или критического анализа… и интересен он исключительно как симптом глубокого духовного упадка, переживаемого нашим обществом», – однако такой лукавый сократический ход лишь усиливает любопытство (к тому же достаточно вспомнить, кому этот комментарий принадлежит!). Но дело-то вот в чем: наряду с явными признаками привычно «постмодернистской» литературы, «Священная книга оборотня» проникнута, на мой взгляд, каким-то особенным, прозрачным лиризмом. Здесь есть Автор, и он мало того что не прячется в густой сети заимствований, подражаний, перепевов и аллюзий (хотя всего этого тоже с избытком) – он в какие-то моменты буквально вопиет, а в какие-то тонко улыбается со страниц книги, то афоризмом, то метким определением «цепляя» читателя на крючок… Прочитав «СКО», можно понять, что имели в виду критики, называвшие Виктора Пелевина реалистом, романтиком и даже сентименталистом (вот, к примеру, Д. Быков: «Тексты его пронизаны той детской грустью, какая бывает, знаете, в сумерках, когда смотришь с балкона на людей, возвращающихся с работы»). Как достигается подобный эффект – не мне судить, но он есть и будет приятным сюрпризом для тех, кто привык считать Пелевина циником… или для имеющих представление о «СКО» лишь по пересказу сюжета или аннотации: проститутки, полковники спецслужб, нефть, кетамин, олигархи и т. п. – уже пугает, правда?
Это во-первых… а во-вторых (и в главных!), не так уж часто современный театр дает повод испугаться: обращения к прозе Пелевина до обидного редки. Навскидку можно припомнить, пожалуй, лишь антрепризный опыт «Чапаев и Пустота» П. Урсула да «Бубен верхнего мира» М. Брусникиной в Театре им. Пушкина. Но то – давно, то – Москва… и удачными в художественном отношении ни первый, ни второй спектакль столичные коллеги не называли. Возможно, есть еще что-то – прошу прощения за неосведомленность, но очевидно, что явление «Театр Пелевина» – совсем молоденькое, робкое, слабое, как жеребенок на тощих неустойчивых ножках. Факт не просто странный – поразительный, ведь даже тот, кто принципиально не интересуется современной литературой, презирает ее и не читает никогда, о Пелевине-то уж наверняка что-то слыхал. Неприятное слово «культовый» здесь, увы, самое точное из определений: Пелевин, как к нему ни относись, крупнейшая фигура отечественной словесности постперестроечного периода. Гений он или мистификатор – пока неизвестно, но в историю литературы вошел с триумфом. Дело даже не в популярности – в конце концов, мало ли кто сейчас популярен, – а в том спектре возможностей, которые могут дать театру его тексты. На любой режиссерский вкус, любые жанры, сюжеты… клондайк! Но нет – тихо. То ли и впрямь неинтересно, то ли побаиваются чего-то. «Несценично» – сегодня уже не оправдание. Может, как материал для кино? На сайте творчества писателя были упоминания о готовящейся экранизации «Generation П», но в широком прокате фильм так и не появился…
Безрадостно. И вот – премьера «Такого Театра», маленького негосударственного коллектива, лишний раз подтвердившего свое реноме не только людей смелых и решительных, но и образованных, творчески зрелых и остро чувствующих день сегодняшний. Не случайно – именно на площадке «Особняка», где искренне любят всевозможные небанальные решения. Прибавьте еще пристрастие корифеев «Особняка» к идеям дзен-буддизма, положенным, как известно, в основу большинства произведений Пелевина. И наличие в труппе «Такого Театра» замечательной актрисы, будто созданной для роли Лисы-Оборотня! Пусть спектаклю и не придавалось априори программного значения, но появление «Священной книги…» в репертуаре абсолютно логично. Результат же… нет, не разочаровывает. Скорее, удивляет.
Flashback Анны Вартаньян – Юрия Лейкина получился таким серьезным, как будто ставился не роман Пелевина, а какая-то Очень Древняя, Очень Мудрая… воистину Священная Книга. Где и вправду речь идет о гуру, духовном пути, поиске Сверхоборотня, радужных потоках и т. п., а не сверкает изящное жонглирование понятиями и терминами псевдовосточной метафизики. Неожиданностью оказался даже не столько принцип инсценировки (он незамысловат: вырезано все, что имеет отношение к конкретным социальным реалиям, а значит, указывает на место, время и персоналии), хотя проследить фабулу по ходу спектакля не читавшим «СКО» затруднительно, – нет, удивило само отношение команды «Такого Театра» к материалу. Такое ощущение, будто актера (и особенно актрису) страшно раздражает пелевинский юмор и они изо всех сил пытаются «вытащить» из произносимого текста как можно больше многозначительности (вряд ли стоит комментировать, как это выглядит, к примеру, в сатирическом эпизоде «Дискурс»!). Не обошлось и без некоторых корректировок: например, Александр, по роману – генерал ФСБ, в спектакле таковым не назван, а внешне больше всего напоминает хмурого рок-музыканта в черном, но это не бессмысленно и даже оригинально в свете задуманного. Пусть так. Странно другое. Забавная, почти анекдотическая история про Лису-проститутку, которая, влюбившись, обрела новое представление о реальности и преобразила силой своего чувства жуткого Волчару в добродушного Пса (он же Пес-Пиздец), эдакий парафраз «Аленького цветочка» в путинской – постпутинской Москве, превратилась на сцене в какую-то мрачную, депрессивную притчу с древнекитайскими монахами… И потому зритель, настроившись на Нечто Сакральное, недоумевает, слыша со сцены разухабистую речевку про «Кукис-юкис…».
Визуальная организация спектакля продумана до мелочей, каждый предмет не случаен. Слева – включенный телевизор (у Пелевина есть понятие «медитации на ТВ»), рядышком – аквариум, где вместо рыб плавают два яблока, изображения которых проецируются на большой экран (любовные акты оборотней в «СКО» происходят сложным «кинематографическим» способом, и нагляднее сценографии не придумать!), в центре сцены – чемодан, простенький символ некоего Пути, предстоящего главной героине; повсюду – книги, книги… И от того, с какой тщательностью выстроена сценография, тоже возникает двойственное ощущение: вроде все так и должно быть, но в такой пространственной среде не шутят. То и дело слышен звук взлетающего самолета – при чем тут?.. Ах, да! Способ сбежать из этого мира, переменить реальность, ведь, как помнится, А Хули покинула Землю, оставив лишь рукопись «СКО» в Битцевском парке… Кирпичные стены «Особняка», слегка прикрытые треугольными полотнищами ткани (паруса?.. волны?..), как всегда в этом театре, придают оформлению особый дух какой-то интимной, доверительной студийности, неуловимой «экспериментальности». Это здорово, и это вполне Пелевину адекватно. Как было адекватно Фришу, Ионеско, Кастанеде, Климу…
Но чудо в спектакле все-таки есть.
Как сыграть животное в образе человека? Животное, которому две тысячи лет от роду, с внешностью юной девушки, прячущей под джинсами волшебный хвост? Оборотня, от имени которого ведется повествование; Лису-интеллектуалку, цитирующую классиков постмодерна и волшебные сказки? Существо поразительной красоты и недюжинного ума, обретающее свое истинное «я» в истинной любви?..
Посмотрите, как это делает Анна Вартаньян, – и узнаете.