В театре «Приют комедианта» состоялась премьера спектакля, которому, возможно, суждено стать не просто лучшим в сезоне, но и войти в новейшую театральную историю. Григорий Дитятковский поставил пьесу ирландского драматурга Брайана Фрила «Целитель верой». И назвал свой спектакль «Мой уникальный путь».
У творческого тандема Дитятковский – Дрейден четыре совместные работы начиная с 1996 года. У них не было ни одного промаха. Но именно «Мой уникальный путь» достиг высот их первой пробы. Спектакля «Мрамор» по текстам Иосифа Бродского, который под руководством Григория Дитятковского играл в 1997 году Сергей Дрейден в дуэте с покойным ныне Николаем Лавровым из МДТ.
Драматурга Фрила в Петербурге знают не очень хорошо. Театральным зрителям он был представлен, наверное, додинской постановкой «Молли Суини». Но Дитятковскому не впервой откапывать где-то тексты малоизвестные и создавать из них изумительные в своей простоте и одновременной глубине поэмы. Точнее сказать – притчи. Так было и с уже упомянутым «Мрамором», и с «Потерянными в звездах» (в Театре на Литейном), и с «Отцом» Стриндберга (в Александринке). Притча – жанр, который не вызывает ассоциаций с улыбкой. Но Дитятковскому удается не просто улыбаться, но даже хохотать в своем новом спектакле. «Мой уникальный путь» вернул нам смеющегося, от души веселящегося режиссера Дитятковского. И как режиссера, и как актера. В этом спектакле он выступает в обеих ипостасях.
Фрил написал историю о том, как по просторам Англии и Шотландии в старом фургончике вместе со своим антрепренером Тэдди (Сергей Дрейден) и женой Грэйс (Дарина Дружина) колесит некто Фрэнк Харди (сам Дитятковский). То ли шарлатан, великий лицедей, то ли действительно целитель, от одного взгляда которого больные выздоравливают. Кто он, мы, зрители, так и не поймем. Да дело и не в этом.
Художник Эмиль Капелюш оставляет нас наедине с героями в опустевшем зрительном зале (несколько рядов партера, повернутых к публике «Приюта» боком). Когда-то здесь, наверное, выступал маг и целитель Харди. А теперь только пустые бутылки валяются да по стенам старые афиши. Спектакль начинает Сергей Дрейден. Повествование разделено на 4 монолога. Двадцать лет совместного пути бок о бок с Харди для каждого из героев стали самыми главными годами жизни. В этот отрезок времени они были счастливы, страдали, Тэдди все ждал чуда прибыли. Грэйс, которую Харди выкрал из благопристойной семьи, зачала и родила мертвого ребенка… А ее возлюбленный остался к этой трагедии совершенно безучастным. Он выпивал, шутил с собутыльниками, в пьяном угаре совершал чудеса (мог выпрямить скрюченный палец и долго потом удивляться, как же ему это удалось), улыбался женщинам, валял дурака с Тэдди… Пока рядом мучилась женщина, его любившая, и которая всегда была даже не на втором месте, а где-то на задворках жизни Фрэнка Харди. Он чудовище? Монстр? По человеческим меркам – да.
Но вот он появляется на сцене со своим монологом. Дитятковский – Фрэнк – энергичный, напористый, бьющий любовью к жизни человек, которого при всей этой внешней браваде изнутри точат страшные черви сомнений. Кажется, он и сам не знает: он гениальный обманщик или гениальный лекарь. Но люди идут за ним, рефлексирующим, мучающимся. Он, как все «фантастно» (любимое словечко Тэдди) талантливые люди, – «фантастно» харизматичен. Но увлеченность собой не позволяет ему замечать никого вокруг.
На порталах небольшой «Приютовской» сцены развешены старые фотоснимки: вот Лоуренс Оливье, Гарри Гуддини… Из-под иглы проигрывателя льется уютный голос Фредди Астора, под который пританцовывает одинокий Тэдди, вспоминающий уже умерших Фрэнка и Грэйс. Фрэнка забьют пьяные ирландские парни, а Грэйс сойдет с ума, кажется, в психушке. «Кинлохберви», «Кинлохберви» – как заклятие повторяет она название шотландской деревушки, где родила мертвого младенца. Это труднопроизносимое название чередуется в ее сознании с другими. Во всех этих захолустных местах они побывали с Фрэнком и его магическими сеансами. Они как зарубки в ее памяти…
У Тэдди – Дрейдена два монолога. Не случайно. Он – солист в этом спектакле, и не будет преувеличением сказать, что все-таки лучший актер сегодняшнего Петербурга. Нелепо даже употреблять слово «органика» по отношению к нему. Он обладает «фантастным талантом». То, как Сергей Дрейден существует на сцене, – умопомрачительно. На это можно смотреть бесконечно. Он не играет, он воистину живет на сцене. Рассказывает анекдоты про своих собачек – «фантастную» суку, что готовила к его приходу тапочки и бутылку пива, и «фантастного» кобеля, который играл на волынке «Приди в мой садик, Марлен». И так между блистательным конферансом (а все, что он говорит, артист говорит в зал), от которого колики в животе, он постепенно подходит к главному. Признанию в любви Фрэнку. Талант Фрэнка – был его счастьем и горем, наградой и бременем.
Невозможно понять, чем этот веселый, но бесконечно сомневающийся алкаш в растянутом свитере и со стаканом темного пива в руке пленял сердца людей. Но это было именно так. «Без него – нет жизни!» – орала Грэйс. И оставшийся один в живых, рассказывающий эту историю странного, извилистого их пути, Тэдди приходит к тому, что двадцать лет рядом его держала не страсть к наживе. А любовь. Подлинная, человеческая любовь. Это единственное, что может удержать одного человека рядом с другим: не дети, не финансовые или моральные обязательства, не что-то еще из области материального, а то, что словами объяснить невозможно. Только любя, можно идти рука об руку с человеком, сколько бы ни был тернист его путь.
Два с лишним часа без перерыва пролетают незаметно. Григорий Дитятковский в совершенстве владеет магией театра. Тихо, без надрыва, без претенциозности, наворотов текстовых, сценографических, артистических – он минимальными выразительными средствами создал один из самых значительных спектаклей нашего времени.
Катерина ПАВЛЮЧЕНКО,
«Невское время», 15.12.2011