Начну издалека. Совсем недавно в рамках театрального фестиваля смотрела в Балтийском Доме спектакль «Венчание» (Польша привезла). Ничего не поняла. НИЧЕГО. Цвет театральной тусовки (такая тоже есть, представьте) присутствовал в зрительном зале, плюс восседала большая часть преподавателей из Театральной Академии. И все смотрели заинтересованно. Уйти означало бы признаться в своей полной некомпетентности, в профессиональном непрофессионализме. Борясь со сном и страхом быть разоблаченной, я просидела два часа. Но перед третьим актом встала и ушла. Потому что мне было уже все равно. Когда люди говорят на непонятном тебе языке (несмотря на перевод) текст непонятной тебе пьесы, совершая абсолютно непонятные тебе действия – это утомительно.
Не могу сказать, что премьера в театре В. Ф. Комиссаржевской прошла так же, как и польское «Венчание». Нет. Слава Богу, спектакль был на доступном нам языке (название не спровоцировало увлечение татарским). И засыпать совсем не хотелось. Но вот глубокое непонимание всего происходящего и натолкнуло-то меня на неприятные воспоминания о поляках. Я, конечно, поняла что-то в «Татарине Маленьком». Спектакль об одиночестве. Поняла, что про склероз. Про любовь, в конце концов. Про гипноз (хотя не уверена…). Но для меня остались загадкой совершенно чудесные корзины с цветами, подвешенные под потолком. А также – крысы игрушечные а-ля живые. И висячий стол. Неужели режиссеру показалось, что бесподобный актер Сергей Бызгу не сможет заполнить пространство, и он, страхуясь, "понапихал" всего, что есть. На мой взгляд, это одна из проблем последних премьер в театре. Режиссеры недооценивают актеров и перебарщивают с декорациями, со всевозможными эффектами. Когда хочется смотреть на игру, отвлекают блестящие тряпочки, бесконечные цветочки, множество веревочек и т. д. Признаю что, спектакль «Буря» с волшебными декорациями отличный, но этот-то совсем другая песня. Сложно погрузиться в проблему одиночества и беспамятства, когда то и дело на сцене происходят метаморфозы, между которыми тяжело прослеживается связь. Что чужой склероз, сам забываешь, что там было пять минут назад!
Не знаю, насколько реально изменить спектакль, но, произойди небольшая "чистка", все станет намного лучше. Внимание распределится грамотно. Ничего не будет отвлекать от колоритного Сергея Бызгу. Так чудесно танцует, так заразительно пылок, так трогательно одинок – хочется еще и еще смотреть на него, а не думать – не оборвутся ли канаты, на которых висит стол. Хочется помочь ему, чтобы ничего не мешало. И надо только разобраться – как. Всем вместе.
Анастасия Ким,
«Geometria.ru», 17 октября 2005