Г. Горин. «Дом, который построил Свифт». Театр им. В. Ф. Комиссаржевской. Режиссер Александр Баргман, художник Анвар Гумаров
Спектакль Александра Баргмана решает, пожалуй, самую сложную задачу, поставленную Гориным театру. Его молчаливый герой Джонатан Свифт в исполнении Геннадия Алимпиева – самая драматическая, простроенная и действительно центральная роль спектакля, а точнее, единственная. «Свифт» Александра Баргмана – это монодрама в окружении толпы.
Вокруг Свифта-Алимпиева, замурованного напоказ в стеклянный павильон, бурлит узнаваемый мир дурного театра. Он сидит внутри и то ли с нежностью, то ли с отвращением смотрит на весь этот театральный бурьян поз и гримас. Да, сцена театра Комиссаржевской при попустительстве режиссера и правда заросла самыми дурными актерскими проявлениями. Дворецкий Патрик в исполнении Сергея Бызгу откалывает коленца и кривляется, как заправский Луи де Фюнес, лилипуты Евгения Иванова и Дениса Пьянова соревнуются между собой и вовсе как два коверных клоуна, а Евгения Игумнова и Маргарита Бычкова срывают аплодисменты, изображая двух старух на экскурсии. Впрочем, режиссеру только это и нужно, ведь он ставит монодраму на тему «я устал, я ухожу». Как будет проговорено в конце, но очевидно с самого начала, Свифт – это «то ли актер, то ли режиссер Баргман», а спектакль – его объяснение с театром.
Герой Алимпиева – раньше времени состарился, устал и заболел. Сообщение о сердечных приступах декана Свифта в этом спектакле не кажутся преувеличением. Театральная «Страна чудес» выжала его до капли, а между тем он все же в ней лучший актер. Свифт не превратился в бездушного кривляку, он не врет ни в одном движении, а подробно, тихо, без жима играет создателя, демиурга, который устал, замучился, перегорел. Но как только он выходит из своего стеклянного заточения на минуту или две, обращает внимание на партнеров по сцене, например на возлюбленных декана Свифта Эстэр (Маргарита Бычкова) и Ванессу (Евгения Игумнова), машет ручкой одной и холоден с другой, – вдруг вместо бессмысленного и безудержного балагана нам на сцене является чудо партнерства. Мы смотрим на героинь глазами Свифта-Алимпиева, и они преображаются. Но прошел миг, актер помрачнел и вновь спрятался в свою прозрачную келью, оставив нас наедине с плохим театром тяготиться горинским текстом, который здесь не нужен, его многочисленными театральными персонажами да еще этим доктором Симпсоном (Иван Батарев), который весь спектакль непрошибаемо туп, даже написанное в пьесе финальное прозрение в этом Докторе не побеждает Ноттингемшир.
Да, наверное, это спектакль-прощание – не с театром вообще, а с театром имени В. Ф. Комиссаржевской, но все-таки нельзя промолчать о том, что режиссер Александр Баргман в многонаселенном действе всерьез разобрался лишь с одной ролью, бросил остальной спектакль, как его герой Свифт своих прихожан, демонстративно замолчал и тем самым дал зрителям добро самим трактовать его молчание.
Оксана КУШЛЯЕВА,
«Петербургский театральный журнал», № 2 [84] 2016